Нужно было решать дальнейшую судьбу группы,- засиделись мы в квартире № 179. Я связываюсь всё с тем же добрым челом из РАЗНЫХ ЛЮДЕЙ, он, в свою очередь, сводит меня с другим челом, который воздвигает рок-клуб в Харькове, тот заценяет мой трек, говорит, что недурно и хочет услышать что-нибудь ещё. Мы пишемся на этот раз у Тёмыча дома на «Маяк», получаем качество чуть похуже «ГО»,- кстати, Е.Летов, царство ему небесное, тоже на «Маяк», говорят, писался, я люблю и уважаю творчество этой команды. Я передаю запись в центральном зале на одной из станций метро, но почему-то уже другому товарищу (как он мне сообщил: теперь он занимается прослушиванием будущих групп рок-клуба). И тишина, только мёртвых с косами не было, да вообще ничего не было: то ли запись наша не понравилась, то ли ребята так и не разобрались, кто из них, чем занимается,- по крайней мере, я о них больше ничего не слышал, тем более о их рок-клубе. Вот так, то ли неудача опять, то ли хрен знает что.

      Мы занимаемся дальнейшими поисками и с Серёгой Солдатиком нахо-дим маленькую рок-лабораторию на окраине Харькова с серьёзными людьми, как нам показалось. И не показалось. После живого прослушивания, когда нас сравнили почему-то с ранними «Judas Priest», мы без каких-либо сложностей становимся полноправными участниками, правда пока нигде не выступаем, если не считать крыши того же самого дома с квартирой № 179. Концерты на крыше проходили довольно часто,- да каждый вечер они проходили. Собиралось огромное количество людей как внизу, так и наверху. Всё это сопровождалось нечеловеческими воплями, чрезмерным употреблением спиртных напитков и не редко нарядами милиции. Но хочу сказать, что во время наших репетиций в этой самой рок-лаборатории, на нормальной аппаратуре, с хорошими инструментами и звуком, наша техника исполнения с пологого развития круто взяла вверх.

     Далее NIRVANA-мания, появление оттенка гранджа в стиле ТРАВЕРСА, панкота, димедрол, окончание школы с натягом на тройки. Как я вообще её закончил, последнее время я даже не ходил туда? Наверное, учителя были добрые и директор. Я тогда ещё Африкой увлекался. Достал кучу книг и учебников и вместо уроков изучал этот материк, мечтал всё свою экспедицию собрать и пересечь её с севера на юг. Подсчитывал сколько денег нужно на загранпаспорта, визы, оружие, снаряжение. Ходил по магазинам: оружейным, туристическим. Узнавал разную информацию в эмиграционном бюро, в аэропорту стоимость билета до Каира. Так и был мною написан приключенческий роман «Джунгли Африки». Рождался он два года урывками в несколько подходов. И по сей день лежит в столе недоработанный.

       Скоро 18 лет – призывной возраст. Армия вспомнила и обо мне. Да хрен там, я свалил к отцу с матерью в Саратов,- Россия как-никак. Я снова стал гражданином СССР или просто никем: Украинское гражданство с меня сняли, а Российское надо ждать, как объяснили – года два. Я приходил в военкомат, а мне говорили: «Извини парень, в армию мы тебя взять не можем, потому что ты пока не гражданин РФ». Лепота. Решил устроиться на работу, а без гражданства не так-то и просто. Ага. Пошёл устраиваться в ДК РА вахтёром, а вышло так, что устроился преподавателем кружка игры на шестиструнной гитаре – спасибо художественному руководителю Дома Культуры Российской Армии тогда ещё лейтенанту Сентыбетову Айдыну Сагатовичу,- он посоветовал и предложил.

       В общем, учу детей на гитаре лабать, сам вместе с ними учусь. Ребята из группы «АРИОН», репетирующие по соседству частенько наведываются, интересуются кто такой. Тогда-то я впервые с Саньком Зотовым познакомился, с Лёхой Соболевым – гитаристами АРИОНА. Приходят ко мне в кружок заниматься четыре парня лет четырнадцати, говорят у них уже своя группа, называются «UCHUM», и они пришли в полном составе повышать своё мастерство. Знакомимся: Костя Ланских, Женя по кличке Джус, Яговкин Лёха и Петунин Серый, который впоследствии станет басистом «СИД», но об этом чуть позже. Настраиваю ребят на рок-н-ролльный лад, и, конечно, с творчеством их познакомился,- ничего так, выборочно. Понравился первый разговор с Грэем, он же Серёга Петунин:

       - Я так понял, ты басист?- спрашиваю.

       - Ну да.

      - А чего именно за бас решил взяться, струн-то меньше и потолще бу-дут?

       - Не знаю, круто наверное.

   Чуть позже знакомлюсь ещё с одним семейством через бывшего одноклассника, когда ещё здесь учился, Серёгу (Потапа) Михайлова, вот именно семейством, а не компанией. Но эти ребята – жесть, совсем без крыши: ходили по военному городку в рогатых касках, орали про анархию, баловались всякой дрянью и алкоголем в больших количествах, совершали в лесу на месте с кодовым названием «звезда» какие-то сатанинские ритуалы и обряды, а на Новый Год замочили кошку, зажарили и съели её,- больные люди, в общем. Группа у них тоже была, то ли «СМЕХ В 4 УТРА», то ли «СМЕРТЬ В 4 УТРА». Я у них в какой-то из записей солягу даже поиграл: точно помню, что песни были хорошие, без сатанизма, а то я категорически против этого, Гоша написал – будущий гитарист группы «ДИСФОРИЯ», но об этом тоже позже.

       Звоню в Харьков Тёме:

       - Тёмыч, здорово старик!

     - Гарик, ты? Привет. Как сам?- «Гарик» - это моя кликуха, привязав-шаяся ещё со школы, за что привязалась, не помню, но чего-то с ковбоем по-моему связано.

       - Лучше некуда, много новостей, я, не поверишь, теперь учитель, блин.

       В ответ смех:

       - Ха-ха-ха! Шутишь?

       - Не, серьёзно, и у меня идея на сто миллионов или дело, как хочешь.

       - Чему кого учишь и что за дело?

    - Надо чтобы вы сюда приехали все, я с матерью поговорю, у меня поживёте, здесь реальная тема повыступать, затем в Саратов в Дом Офицеров рвануть, в общем, двигаться есть куда, чего сидеть.

       - Ну, ты озадачил, надо с пацанами говорить, поедут, смогут ли?

       - Вот и говори.

      Тёмычу снова позвонил через день, и он ответил, что Серый Солдатик с Андрюхой приехать не смогут, если только он один, а мне необходимо тогда найти временных музыкантов. На что я сказал, что выход есть, и я в нём полностью уверен. Вот такая вера была в своё ремесло, как броня Т-34.

     Пришла 19-я весна. Март 1997-года. Всюду слякоть, но это не удержало взять пивка и прогуляться в лес. По дороге встретился Лёха Яговкин – ученик из кружка, значит самое время переговорить.

     - Приезжает из Харькова гитарист, как смотришь на то чтобы совмест-ные гастроли организовать,- продолжил я наш разговор после приветствия,- тебе придётся на ударных поднаучиться, Грэй на басу все вещи выучит, только время мало осталось.

       - Кла-ас, что, правда?

       - Ну да, самая она, ещё какая, правда. Поговори со своими.

       - Прямо сейчас и переговорю. Кла-ас.

    Начинаются совместные репетиции: два раза в неделю в ДК РА нам выделяют аппаратуру, инструменты и сцену, и я выбиваю три раза в неделю в Татищевском ЦДК место под репетиции. Именно тогда я впервые познакомился с Олегом Кожуховским, он там работает руководителем ВИА и у нас с ним происходят постоянные распри, я бы даже сказал: возненавидели поначалу друг друга, из-за накладок с базой, аппаратуры и инструментов.

    У ребят меняется название команды с «UCHUM» на «ФОРСАЖ». Грэй вникает в песни ТРАВЕРСА с полуслова. Только Лёху Яговкина пришлось учить на барабанах чуть ли не с нуля, а я и сам не знал, куда чего бить-то, в общем, вместе учились. Господь был в наших мозгах и руках и всего за месяц, до приезда Тёмыча, мы из ничего, просто с нуля приготовили программу из 20-ти вещей ТРАВЕРСА, 3-х вещей ФОРСАЖА, и Тёмыч ещё свой блюз привёз. Да как приготовили! Стилистика спорная – полный винегрет: хард, грандж, панк, русский рок.

     Первый играли в Татищевском ЦДК 28 апреля,- на моё день рождения совпало. Красивые афиши (Рок-группы «ТРАВЕРС» и «ФОРСАЖ». Сделай себе праздник рок-н-ролла!) сами рисовали. Народу было прилично, зажарили круто, звук, как ни странно, чумовой был. Здесь такое вообще впервые было. Опасный коофицент нефоров с гопниками: примерно 1 к 20-ти, но прошло всё мирно и весело. Второй играли в ДК РА 2 мая. Всё нормально, но звук подвёл, зато денег дали,- хотя бы Тёме на билет и подполковник Жарский А.В. – начальник ДК РА мне письменную благодарность даже вынес и желание дальнейшего сотрудничества. В военном городке такого рода мероприятие тоже впервые было, «АРИОН» кстати, идею с нас перехватил позже, до этого они только на массовых гуляниях рокешник играли с подачи Сани (ЧП) Зотова, да на свадьбах попс. Но у них постоянная база была, чему мы им завидовали белой завистью.

      После этого концерта с Тёмычем портвейна набульбенились так, что на новой квартире, которую бате дали, но мы ещё не переехали в неё, раковину сломал, когда блевал в неё.

      Концерт в Доме Офицеров в Саратове обломился, так как нас с нашими ревущими гитарами, как нам сказали, туда не пустили. Тёмыч знакомится с Катькой Соколовой – моей ученицей из кружка и своей будущей женой, всё время зависает у неё, соответственно о репетициях не может быть и речи. Затем уезжает обратно в Харьков и целых пять лет, а может и больше, до самой свадьбы, с ней только переписывается и периодически, когда я приезжал, спрашивает о ней у меня,- вот это любовь.

   Лето. Каникулы. Еду в Харьков, который встречает меня не очень дружелюбно: с вокзала приехал на метро, иду к дому и на моих глазах, у всех на виду, какой-то парень из окна высотки сиганул. Зрелище, скажу, не ахти. То ли Харьков ревностно так ко мне относится, то ли злится и не может простить предательства, что я его оставил,- не знаю. Ну прости дружище – мой город в душе. C’est la vie.